Архиепископ Никон (Рождественский) 

Архиепископ Никон (Рождественский)

Наш православный катехизис говорит, что в «Слове Божием открыты некоторые признаки близкого пришествия Христова, а именно: уменьшение веры и любви между людьми, умножение пороков и бедствий, проповедание Евангелия всем народам, пришествие антихриста». А на вопрос: «Скоро ли придет Иисус Христос на Суд?» - катехизис отвечает: «Сие неизвестно, и потому надобно жить так, чтобы мы всегда были к тому готовы».

Наблюдая все, что вокруг нас, да и во всем мире, совершается, внимательные к судьбам Церкви Христовой и к делу своего спасения сыны Церкви со страхом помышляют: не близок ли уже последний страшный час суда Божия? В самом деле: примите во внимание хотя только последние 20 - 30 лет: как оскудела вера наша! Сколько отпадений от Церкви Православной! Какое дерзкое издевательство над нею и в печати, и в обществе, и в безбожных выходках против всего святого и священного, и опять-таки больше всего против Церкви со стороны потерявших и стыд, и совесть, и страх Божий, и страх человеческий разных хулиганов - не уличных только пьяниц, но и носящих приличную одежду, якобы интеллигентов, считающих признаком прогресса издевательство над святынями нашего верующего сердца!

А любовь... никогда столько не говорили о любви, как в наше время всякого либерализма и гуманности, и никогда так не попирались те начала, на коих зиждется истинная любовь! Любовь на устах, а корысть в сердце требуют любви к себе — и равнодушны к другим; «любят», то есть ласкают и льстят только тому, кто полезен, и отвращаются от того, кто истинно нуждается и заслуживает помощи и любви... Пороки же так умножились, что стали общим тоном жизни, заурядным явлением, тогда как добродетель, даже самая легкая, как помощь брату и соседу, становится как бы исключением. А за пороками следуют судом Божиим и бедствия: нужно ли говорить о них? Их тяготу волею-неволею ощущает каждый из нас.

Остается проповедание Евангелия всем народам. Еще ветхозаветный пророк сказал: «Во всю землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их», — и эти слова сами святые Апостолы применяют к себе. Мы, люди позднейших времен, воочию видим поразительное исполнение этих словес пророческих. Собор Двенадцати Апостолов (византийская икона, начало XIV века)Перенеситесь мыслию за две почти тысячи лет: вот рыбаки с озера Галилейского уверенно говорят, что их проповедь распространится до пределов известного и даже неизвестного тогда мира; что думали тогда, слушая их, гордые фарисеи, а потом греческие мудрецы-философы, могли ли они принять и вместить сии глаголы рыбаков? Наверное, признавали сих благовестников или невеждами, мечтателями или же прямо помешанными на идее величия. Но пронеслись положенные Богом времена и сроки, и немыслимое стало делом: есть ли теперь хоть один народ, который не слышал вовсе о Христе, Спасителе мира? Есть ли уголок земли, куда не донеслось бы слово Евангелия? Правда, далеко не все народы обратились ко Христу, хотя и слышали о Нем, но о таком обращении пророчества Христовы прямо и не говорят: сказано только, что будет проповедано Евангелие всем народам. Но следует прислушаться и к голосу тех, кто несомненно, ближе нас к Богу, кто не только любит Церковь Божию, но и сам участвует в ее жизни, сам является орудием промысла ее Главы и другом ее Жениха Небесного.

Более тридцати лет я имел счастие быть в дружественной переписке с почившим в Бозе равноапостольным мужем нашего времени архиепископом Николаем Японским. В своих письмах поведал я ему свои скорби о положении Православия на Руси, об опасностях, ему угрожающих, словом, о всем том, чем болит наше пастырское сердце. И вот что писал он мне от 10 ноября 1909 года:

«Опечалился я очень, прочитавши теневую часть Вашего письма: «Грозные тучи ходят над бедною Россией. Не без причины многие думают, что близок конец мира» и т.д. Но не устояла во всей силе печаль моя против дальнейших размышлений. В пылу битвы воин видит кровь, много крови; но не прав будет он, если скажет: «Вот только и есть кровь, нет больше мира, рушится мир!» Вы в самом центре разгоревшейся битвы и сами получаете раны. Как не страдать Вам, не исходить кровью Вашему сердцу и как удержаться от крика боли! Но окиньте взором пространство мировой истории от Адама доныне: когда же были времена вполне утешительные? Дохристианский мир задыхался в беспросветной атмосфере зла до того, что лучшие тогдашние люди прибегали, как к последнему утешению, к самоубийству... Лишь только блеснул на земле небесный свет, подана людям чаша утешения, люди, вошедшие в полосу этого света и принявшие чашу, тем не менее, видя окружавший их внешний мрак, страдали до того, что свое время считали концом мира. Вспомните, как апостол Павел убеждал Солунян «о пришествии Господа... не спешить колебаться умом», что хотя тайна беззакония уже деется, но кончина не теперь. А когда? «Проповестся сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем языком, и тогда придет кончина». На что яснее и вернее, а также и утешительнее сего указания!

Еще большая половина языков вселенной не слышала Евангелия Царствия. А и слышавшая разве достодолжно усвоила его? Разве у европейских народов Евангелие проникло до глубины сердца? Нет, оно еще на поверхности их душ. И это потому, что западные народы слушают Евангелие, затемненное извращениями католичества и протестантства; Россия слушает всесветлое Евангелие непросветленным, невежественным, неразвитым умом и неуглубленным сердцем. Разве для того Бог сходил на землю и Сам изрек людям учение, чтобы оно вскорости же явилось в потемненном виде католичества и протестантства, а там, где сияет полным своим светом, только немногие до дна их умов и сердец были просвещены и претворены им, — каков сонм святых Православной Церкви, масса же более по влечению сердца шла в сем свете, ясно не давая себе отчета, каким сокровищем она обладает?..

Жизнь и отдельного человека, тем более каждого народа и, несомненно, всего человечества проходит периоды, назначенные ей Творцом. В каком же возрасте теперь человечество со времени рождения его в новую жизнь? О, конечно, еще в юном! Две тысячи лет для такого большого организма совсем небольшие годы. Пройдут еще многие тысячи лет, пока истинное Христово учение и оживотворяющая благодать Святого Духа проникнут во все члены этого организма, пока все народы и в них все отдельные личности усвоят Христово учение и подвергнутся благодатному действию его: правда Божия сего требует. Истина Христова и благодать Святого Духа всею своею силою должны войти в человечество и произвести полное свое действие. Тогда только настанет зрелый возраст человечества: этот великий организм станет во весь свой рост и станет столько добра творить, насколько способна созданная Богом Творцом и оплодотворенная Богом Спасителем природа человеческая. Еще древние пророки провидели и в восхитительных чертах изображали это время, когда «не будет пути нечистого и не заблудят люди, и не будет льва и никакого зверя лютого, а волки и агнцы будут пастись вместе»; тогда «будет едино стадо и един пастырь», по вожделенному слову Самой воплощенной Истины. Далеко-далеко еще человечеству до этой вершины! А потом оно пойдет вниз и опустится до таких глубин зла, до которых и пред потопом не достигало; жизненные сипы света и добра почти вконец иссякнут в одряхлевшем человечестве, — тогда-то, и не раньше как тогда, настанет конец мира. Вот мысли, успокоившие мое, взволнованное Вашим письмом сердце. Они не больше мои, чем Ваши; но да перельются они из Вашей головы в сердце и да послужат облегчением и Вашей душевной боли, которой я вполне сочувствую и которую сам, вероятно, так же остро чувствовал бы, если бы не стоял несколько в стороне от поля битвы».

Святой равноапостольный Николай ЯпонскийТак утешал меня святитель Японский. Нарисованная им художественным словом картина грядущих судеб рода человеческого давала надежду видеть в будущем еще отрадное: дело Христово еще не завершено на земле; еще немало народов ждут своей очереди, когда придет к ним Царствие Божие и благодать Божия заложит в них свою закваску. А чтобы закваска возымела свое действие, нужно время; если она сделала свое дело среди народов, уже покончивших свое историческое призвание, то в нас это призвание еще не исполнено, а такие великие народы, как Китай и Индия, еще ждут своего, Богом предназначенного дела в Царстве Божием, где нет разницы между иудеем и эллином, между европейцем и азиатом. Святитель Феофан Затворник также пишет, что пока благодать Божия не выберет из всех народов земных всех способных ко спасению, хотя бы то был один единственный человек, дотоле нельзя ждать пришествия Христова и кончины мира. В тоже время нельзя не принять во внимание и той истины, что Господь никогда не отнимет свободы у человека: благодать-то всем и всегда готова помочь во спасение, да мы-то не всегда приемлем своею свободною волею и разумом ее помощь. Чудная картина, начертанная апостолом Японии, основная мысль его письма, что «все народы и в них отдельные личности усвоят Христово учение и подвергнутся благодатному действию его», едва ли может быть принята безусловно. История не дает права думать так. Она знает много народов, и народов великих, от коих не осталось теперь потомства, или же едва прозябают жалкие остатки, как, например: сирохалдейцы, копты, сирийцы и др. Где слава древнего Египта, Карфагена, Финикии? Да и Греция, и Рим — эти владыки мира когда-то, не кончают ли свое историческое дело? Но можно ли о них сказать, что «все отдельные личности» в них «усвоили учение Христово»? Ясно, кажется, что мысль в Бозе почившего святителя Николая Японского требует оговорки или поправки: конечно — все отдельные личности, «способные восприять благодать спасения», принадлежавшие к сим народам, восприяли ее и вошли в состав сынов Царствия Божия, и относительно их дело Божие завершено. Но в целом ни об одном народе нельзя сказать, чтоб он проникался вполне идеалом учения Христова, а только в сих избранниках благодати. Само собою понятно, что тут разумеются не одни Богом прославленные и Церкви известные лица, записанные в святцах церковных: если во дни пророка Илии, когда нечестие народа Израильского достигло крайнего предела и пророку Божию казалось, что он остался один, Господь знал Своих верных и считал их более семи тысяч, то, конечно, в каждом народе Он знал и спасал в Царство Свое вечное множество избранных. И если оглянуться назад и обозреть историю Церкви, то мысль святителя Николая в исторической перспективе окажется исполняющеюся, только не в общем, не во всем человечестве «сразу», а постепенно, в его отдельных членах, отдельных народах. Невольно вспоминаются слова притчи Христовой в их буквальном смысле: «Царство небесное подобно купцу, ищущему доброго бисера» — дорогой жемчужины: благодать Божия как бы обходит все народы и ищет дорогой жемчужины — человеческого свободного произволения ко спасению и отбирает сии жемчужины в кошницу свою, и очищает их, и соделывает силою Христовою носителей сих жемчужин сынами Царствия Божия. Царствие Божие растет и совершает свое дело в человечестве, но, по слову Христову, творится сие незаметно, не — «с соблюдением». И когда оно кончит свое дело, тогда и миру конец. Между прочим, потому и неизвестно, когда это будет, что людям неизвестны в точности успехи дела Божия, ибо сие дело не может входить в круг их наблюдений. Сие ведомо только единому испытующему сердца и утробы, единому Сердцеведцу, Который знает все и всему сроки уставляет. Что касается ветхозаветных пророчеств, изображающих в светлых чертах царство Мессии, то ведь известны толкования на эти места Священного Писания у святых отцов: «вершины совершенства» человечество достигнет не на этой грешной земле, а на земле новой, на небе новом, где живет правда, по слову апостола Христова.

Я написал свои мысли святителю Николаю, и от него получил такой ответ:

«Я не говорю и не думаю, что «каждый народ должен достигнуть высшей степени христианизации». Моя мысль и твердое мое убеждение, основанное на слове Божием, то, что все народы в мире и каждый народ в отдельности непременно должны услышать Евангелие; а какой степени христианизации достигнет каждый народ, это зависит от свойств его, от того, широко или узко он отверзает свое сердце для принятия благодати Божией. Но отдельных святых личностей, «достигших высшей степени христианизации», непременно должен дать каждый народ, хотя бы он в массе не был высоко достоин пред Богом. Так мы имеем почти недостижимых по обилию благодатных даров Ефрема из Сирии, Антония из Египта, Павла Фивейского из Африки и под. Что до родимого нашего русского народа, к которому мы имеем честь и счастье принадлежать, то я тоже твердо убежден, что он еще на пороге своей исторической жизни, и что сомневаться в его будущем, и тем более отчаиваться за него просто грех. Разные болезни нападают на юное тело: корь, оспа, скарлатина, но если оно не хило от природы, то благополучно переносит их и продолжает расти и развиваться. И насекомые любят нападать на мягкое юное тело, — тоже временная и преходящая напасть, пока тело окрепнет, мускулы сделаются более твердыми. В Японию, например, не сунутся евреи, потому что японскому народу от роду более 25 столетий, — это не юный и мягкий организм, а взросший и окрепший; японцы сами могут поучить евреев деловитости и практичности во всем мирском обиходе, а не наоборот: скорее сами могут сделать натиск на евреев, а не терпеть от них натиски. Ну а русский народ на 15 столетий моложе японского, оттого отношение к нему евреев иное. И это весьма понятно и едва ли устранимо до более зрелого возраста русского организма. И много-много других еще насекомых точит и будет точить мягкое и рыхлое тело (инородцы, иноверцы, сектанты, атеисты); но по течению времени они будут сбрасываться, тело очищаться, и оно заживет, наконец, всеми своими силами, и Бог весть потом сколько веков пройдет, пока страшный червь могильный нападет на великий, уже одряхлевший, русский организм и свалит его в могилу. Таковы мои искренние убеждения, немало одушевляющие и ободряющие меня. Если Ваше Преосвященство в письмах моих найдете что-либо пригодным для «Троицкого Слова», то я могу быть только благодарен Вам за эту честь". (Письмо от 2 апреля 1910 года. Я просил разрешения некоторыми местами из его писем воспользоваться для своего издания).

Не могу без глубокого волнения и молитвенного чувства благодарности к почившему святителю, великому труженику Божию не поделиться с читателями и еще несколькими утешительными строками из писем незабвенного старца Божия. Бот что писал он мне от 16 октября того же 1910 года:

«Крайне прискорбно, что Вы болеете телом. Укрепи вас, Господи, на пользу Всероссийской Церкви Православной! Об этом и усердно молюсь. Не менее прискорбно что болеете духом; но здесь нужно советовать Вам подкрепиться самому, почерпнув силы и в Вашем произволении. Печальны духовные обстоятельства в России? Нет спора. Но от этого они не улучшатся, что Вы до болезни духовной печалитесь. Нимало! Напротив, излишняя печаль, несомненно, атрофирующая некоторую часть духовной энергии у Вас, и делу вред от потери этой части поддержки с Вашей стороны, и врагу настолько же прибавка радости. У христиан времени апостольского разве меньше было врагов веры, меньше борьбы? А что им внушали апостолы? «Всегда радуйтесь», — писал апостол Павел к солунянам: «Радуйтеся всегда о Господе, и паки реку, радуйтеся», — писал он филиппийцам. Почему так? Да потому, что мы — рядовые воины, а военачальник у нас Христос, всемогущий Бог; Он знает, как управлять обстоятельствами, и ведет дело к победе. Каждый на своем месте, мы должны, не покладая оружия, бороться и биться бодро, с сердцем, полным радостного упования, а не печали, всегда более или менее расслабляющей; общее же распоряжение битвой должны предоставлять Господу, делая это со спокойным духом. Еще царь Давид взывал: «Возверзи на Господа печаль твою...» Последуйте же всем сим святым внушениям. Вы их знаете лучше меня и братски простите, что я как будто собрался учить Вас: не учить, а братски ободрить, — любящее Вас сердце то велит.

Так умел утешать святитель Божий, сам всегда жизнерадостный, всегда благостный. Он не только заботился о моем добром настроении, но и о моих читателях. Получив от меня первые 37 номеров «Троицкого слова», он благодарит за них и снова обращается к современному тяжелому положению России в духовном отношении, снова ободряет, что Россию ждет светлое будущее, что она еще не стара, что посему самые обличения надобно срастворять некоторым утешением.

В письме от 10 июня 1911 года он говорит: «Примите сердечную благодарность за «Троицкое слово». Ваши дневники писаны кровью Вашего сердца и вызывают скорбь и боль сердца, когда читаешь их; они точно анатомическим ножом вскрывают нагноения, которыми страдает наше бедное Отечество. Весьма желательно, чтобы они изданы были отдельною книгою и получили возможно широкое распространение. Польза будет великая: благочестивых они будут возбуждать к подобным же иеремиадам, каждого в своем кругу, колеблющихся утверждать, отчаянных, наподобие юноши 8-го номера, спасать от гибели, равнодушных возбуждать и научать ратованию... Хотелось бы одного, именно, чтобы Вы, нисколько не умаляя силы Ваших обличений, растворяли их некоторым утешением. Такой пример подают пророки. Они свои грозные и громовые прещения всегда оканчивают утешениями. Правда, им за нависшими тучами современных им пророков, всегда виделся свет Христов, и на него именно они указывали, как на утешение.

А нам разве не видится вдали или, по крайней мере, не грезится светлое будущее России? Ужели Господь создал такой многочисленный народ и вместе такое необъятное тело Церкви только для того, чтобы отдать его на съедение червям? Разве Россия развила все свои силы на таланты, заложенные в ее организме, и изжила их? Нет: по всем признакам она - молодое историческое тело, возрастающее на смену стареющих организмов. Думать иначе было бы хулою на промысл Божий. Тогда отчего же и мрачно смотреть? Молодому организму свойственны разные болезни: и корь, и оспа, и расстройство желудка от незрелых или несвежих плодов, и ушибы, и поранения, и разное другое. Все это и есть ныне с Россиею. А прежде этого не было? Или было меньше? Полноте! Несколько в другом роде, но, пожалуй, было и побольше. Припомните так близкие к нам еще времена барщины, с ее жестокостями, ее безнравственностью, ее бесшабашным произволом; бросьте взор дальше, когда собак называли именем патриарха, и дальше — до беспросветной татарщины и беспрерывной эгоистической распри князей. Когда же было лучше? Никогда. Если сложить сумму добра, теперь, под лучами Божией благодати, разлитого по всему миру России, и сравнить с сумою такого же добра, какого хотите периода прежних времен, то, наверное, окажется теперь значительный перевес, как и подобает в возрастающем организме. Я отнюдь не веду речь к тому, чтобы теперь не следовало обличать пороки. Напротив, непременно нужно строго обличать, беспощадно греметь прещениями, вот так, как Ваше преосвященство делаете, и нужно, чтобы во всех концах России явились такие строгие обличители с огненными речами и прещениями. Пусть иеремиады гремят неумолчно, и по всей России, но пусть они, как у Иеремии, Исайи и иных, растворяются и словом утешения. Пусть каждое прочтение этих иеремиад сопровождается не поникновением головы с печалью и унынием, а бодрым поднятием ее и решимостью при Божией помощи исправиться, обновиться, выйти на полный свет Божий...»

Так светло смотрел в будущее России почивший святитель Японский Николай. А из такого взгляда на судьбы России и других народов делал вывод, что кончина мира еще далеко-далеко, может быть, на несколько тысяч лет отдалена от нас...

Можно разделять или не разделять его взгляд, но нельзя отказать ему в обоснованности: это не поверхностный взгляд обыкновенного образованного человека, а продуманное, строго проверенное слово того, кто всю свою жизнь отдал великому делу Царствия Божия среди одного из тех народов, которые давно ждут пришествия к ним Царствия Христова. 52 года тому назад пришел он в языческую Японию, где тогда преследовали христиан, научился японскому языку, стал переводить Священное Писание, а потом и богослужебные книги на этот язык, — через десять лет у него уже был сотрудник японец, а через 53 года - 35 000 православных христиан, сердечно ему преданных, веру свою в делах являющих, истинных сынов Царствия Божия. Но и этого мало: даже среди язычников он заслужил не только уважение, но и любовь: в столице этих «седящих во тьме» сынов мира сего лукавого стоило произнести его имя: «Никорай» (японцы не могут выговорить буквы «л»), как японец улыбался и готов был к услугам русского, чтобы указать ему путь к русскому святителю...

Нередко люди, даже искренно верующие, пытаются проникнуть в тайны, от них глубоко сокровенные, прикрываясь как бы покровом веры. Они должны бы потверже запомнить то, что о таких сокровенных тайнах говорит Господь и Его святые апостолы. В самый день вознесения Своего на небо Господь сказал ученикам Своим на их вопрос: «Аще в сие лето устроиши царствие Израилево?» — «Несть наше» — не ваше дело — «разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти» (Деян. 1, 6-7). А еще раньше, во дни земного служения Своего и проповеди, на такой же вопрос ответил, к удивлению, может быть, Своих апостолов, что даже «Сам Он», яко человек, конечно, не знает, когда Его Отцу благоугодно будет послать Его на суд: «О дни же том и часе никтоже весть, ни ангели, иже суть на небесах, ни Сын, токмо Отец» (Мр. 13, 32). Не сказал: «чей Сын», но говорил здесь о Себе, яко Сыне Человеческом только, а не яко Богочеловеке. А если чистые духи, святые ангелы, не ведают сего, если даже Он, по человечеству Своему безгрешному, не знает дня и часа Своего Второго пришествия, то нам ли, грешным смертным, дерзать приоткрывать завесу сей тайны Божией своими гаданиями? Мы знаем некоторые признаки, по коим можно судить о близости сего страшного дня, и довольно с нас. Осада и разрушение Иерусалима римлянами под командованием Тита.Но признаки, указанные Самим Господом, относятся не только к кончине мира, но и к разрушению Иерусалима: по крайней мере, некоторые из них не строго отделяют одно событие от другого. Дело в том, что разрушение Иерусалима было прообразом кончины мира. И в том и другом событии видны законы правды Божией, карающей зло и венчающей добродетель. Эти законы вечны и неизменны и прилагаются правдою Божией ко всем народам земным, Что применено ею в отношении богопротивного народа еврейского, то применено может быть и к народу русскому, если, сохрани Боже, его беззакония превзойдут меру долготерпения Божия.

Естественно, что непосредственным свидетелям и невольным участникам сих событий кажется, что исполняются пророчества, относящиеся ко Второму пришествию Господа и страшному Всемирному суду Его, тогда как на самом деле совершается только частный суд над тем или другим народом. Так, первенствующие христиане, видя суд Божий над Иерусалимом, могли думать, что настает время Суда всемирного — Последнего. Вот почему и Апостол Павел в своем Послании к Фессалоникийцам счел нужным предупредить их и успокоить: «Не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов» (2 Сол. 2, 2). Нет сомнения, что мы, люди двадцатого века, ближе к сему страшному дню, чем первенствующие христиане; тем не менее и мы можем думать, что скорбные явления нашего времени представляют собою признаки близкого пришествия Христова на Страшный суд, тогда как на самом деле они только относятся к нашему грешному народу и зовут нас к покаянию, угрожая судом Божиим. Всемирное событие, каково и есть грядущий Страшный суд, должно и признаки иметь всемирного характера, а не местного. Но можно ли сказать это о тех знамениях времени, какие мы видим в наше время? Правда, о некоторых признаках и Господь сказал, что они будут иметь местный характер, как, например, землетрясения, но вообще сказано, что будет скорбь великая, какой не было на земле никогда. И сие должно помнить, что у Господа нашего един день «яко тысяща лет и тысяща лет яко день един» (2 Петр. 3, 8). Мы должны смирять свой пытливый ум в послушание вере: аще Господу неугодно было открыть сию тайну, то грешно и пытаться своим умом постигать ее. Стало быть, это — нам не полезно. Ведь для нас, для каждого из нас гораздо ближе час смертный; однако же Господь и сие открывает лишь немногим Своим избранникам, которые тщательно приуготовляли себя к часу сему в продолжение всей своей жизни, а от нас премудро сокрывает, дабы мы, зная, что еще не скоро наступит сей час, не стали нерадивыми, а если уже близок — не предались унынию и отчаянию; Бог хочет, чтобы мы всецело предавали себя во святую волю Его. Он хочет, чтобы мы всегда были готовы к страшному часу смертному и Суду Божию. Час смертный отнимает у нас возможность покаяния после нашей смерти; судьбы своей там мы сами переменить не можем уже, а потому должны готовиться заранее, пока живем здесь, на земле. Правда, верующие надеются на молитвы Церкви и по смерти, но не следует забывать, что дающий молитву молящемуся Бог располагает сердца верующих к молитве так, что о недостойном и не будет пламенной, отверзающей небеса молитвы, хотя бы имя его и произносилось в храме... Поведал мне один в Бозе почивший Афонский старец, иеросхимонах Михаил (в монашестве Малахия):

... «Имею я, грешный, обыкновение поминать на молитве всех известных мне усопших братий, но одного из них как-то забыл; и вот прошло много лет, как покойник является ко мне во сне и просит поминовения. Я сказал об этом покойному батюшке отцу Иерониму. Тот сказал мне: «Стало быть, пришло время молиться за него, Бог вот и вразумляет любовь твою не забывать его, видно, он нуждается вообще в молитве».

Да и тяжкий грех — грешить в надежде на молитвы Церкви, это значит искушать Божие долготерпение. Столь же грешно пытаться приоткрыть тайну Богом сокровенную; приоткрыть ее все равно человек не может, а за дерзновенную попытку к сему, при сознании ясно выраженной воли Божией сокрыть ее, неминуемо понесет наказание...

Пусть примут сие во внимание все те, которые решаются вычислять не только год, но и день пришествия Христова на суд Последний... 

 

 

 

Кто на сайте

Сейчас на сайте 51 гость и нет пользователей